Наталия Нарочницкая
Основа для исторической перспективы
У России есть еще один полноценный национальный проект – геополитический
Россия начинает свое председательство в "Большой восьмерке" на
фоне очевидного передела мира. Порядком надоевшие проповеди о вселенском
"переходе от тоталитаризма к демократии" мало что объясняют и лишь
напоминают марксистский тезис о "главном содержании эпохи – переходе от
капитализма к коммунизму".
В годы опьянения инфантильным "новым мышлением", Запад
воспользовался испытанным старым, показав, что незамерзающие порты и проливы
так же важны для демократии ХХI века, как для деспотии XVIII, а "имперские
пушки" сегодня нужны для контроля над источниками энергии. Президент Буш
простодушно признался в своем "послании граду и миру": лидерство
Америки – единственный способ ее выживания, подтвердив казавшийся вызовом тезис
Эммануэля Тодда о жизненной потребности американской экономики в "сборе
имперской дани" со всего мира.
Вот и на Ближнем Востоке в стальных объятиях оказался мировой
"углеводородный эллипс". Геополитический рисунок победного шествия
вселенской демократии не случайно расцвел розами, каштанами и тюльпанами
"ботанических революций" по периметру стратегических, прежде всего
морских, границ России. Истерическая травля Белоруссии – недостающего элемента
мозаики, выкладываемой от Балтики до Черного моря, и чеченская война,
превращенная из уголовного мятежа в инструмент глобальной политики, служат той
же цели. Ясно, что будущее России напрямую зависит от того, позволит ли она
отсечь себя от Балтийского и Черного морей и оттеснить на северо-восток
Евразии, где глубина промерзания водоемов 2-3 метра и отопительный сезон почти
8 месяцев. Это понимание, похоже, есть: когда Путин указал, что отношения
России и Белоруссии "ни в какое сравнение не идут с отношениями Франции с
Белоруссией", так и вспомнился Пушкин: "Оставьте нас! Вы не писали
сии кровавые скрижали..."
На этом фоне выбор энергетической безопасности в качестве темы
"года России в G-8" представляется не просто удачным, но виртуозно
точным. В этом ракурсе и российско-украинская газовая перепалка, которую
поспешили заклеймить как неуклюжую выходку русского медведя, послужила весьма
уместной и назидательной увертюрой. Неслучайно она вызвала раздражение чуткого
музыкального уха Европы.
Навязываемая нам дилемма "если не объятия, то конфронтация" -
это рудимент "холодной войны". Но и антиамериканизм сегодня – это
пустой и бесплодный блеф. Вспомним, что горчаковское "Россия
сосредоточивается" в свое время возымело куда большее воздействие, чем
"кузькина мать" Никиты Хрущева. Необходимо лишь избавиться от
либерального мессианизма, который ультимативно загоняет нас под глобальное
управление. К тому же, та глобальная структура, которую пытаются выстраивать
США, даже после трех демократических бомбардировок – Югославии, Афганистана и
Ирака – безнадежно далека от устойчивости. Ее удержание требует разыгрывать все
новые региональные конфликты.
Но для сильной, уверенной и спокойной западной политики России
необходима, как это ни парадоксально, параллельная сильная азиатская политика.
Подтверждая свое стратегическое партнерство с Западом, России полезно
было бы показать, что она прекрасно видит: после многовекового доминирования Запада
динамизм мирового развития перемещается в Азию. Попытки Запада выработать
стратегию "сдерживания" объясняются не только количественными
показателями. Китай и Индия с людским потенциалом в два с половиной миллиарда
человек опровергают тезис, будто модернизация и развитие возможны только при
тотальной вестернизации; а это уже вызов мировому либеральному проекту.
В этих условиях суверенитет России над ее колоссальными природными
ресурсами, прямая зависимость в них партнеров на Западе и растущая заинтересованность
в них мощных экономик Азии дает России исторический шанс, который не должен
быть упущен. Россия должна восстановить в полной мере свою традиционную
многовекторную политику евразийского равновесия.
Основой для такой исторической перспективы является энергетическая
стратегия с упором на разведку и освоение Восточной Сибири и Дальнего Востока.
Именно в момент председательства России в "восьмерке" полезно бы
продемонстрировать будущую парадигму оценки потенциала, в которой Россия
оказывается равновеликой Европе. Для устойчивого развития в ХXI веке обязателен
набор факторов, которым давно уже не располагает амбициозный "золотой
миллиард": ресурсная самодостаточность; военная мощь, исключающая
посягательство на ресурсы; высокий образовательный уровень и полный цикл
научных исследований; неперенаселенность, внушительная территория и невысокий
уровень потребления. В мире существует только одна такая страна – Россия.
Одновременно, элите пора было бы избавиться от иллюзий интеграции с
"мировым цивилизованным сообществом", которое надежно защищает себя
наднациональными структурами и военно-стратегическими механизмами – Евросоюзом
и НАТО. Самостоятельный исторический проект – это вовсе не игнорирование
объективных реалий, не враждебность Западу, но лишь избавление от его
менторства.
"Ресурсная" парадигма станет историческим шансом только в том
случае, если не сведется к добыче и транспортировке углеводородов, но станет
мощным стимулом нефтепереработки, нефтехимии, строительства инфраструктуры и
промышленного развития новых полноценных экономических центров. Историческое
действие на уровне геоэкономики, стимулирующее выход из демографического
упадка, скрепляющее страну и вовлекающее соседей, особенно в Центральной Азии,
позволит вместо конфликтов и отчуждения создать пояс притяжения, безопасности и
стабильности.
Такой подлинно национальный проект – мощный фактор консолидации
российского общества для перехода в 2007-2008 годах от одного политического
цикла к другому.
Материал взят с - www.stoletie.ru
Найти другие
материалы в Интернете>>>
