Наталия Нарочницкая
КУРИЛЬСКИЕ ОСТРОВА: ПРОБЛЕМА, СОЗДАННАЯ РОССИЙСКИМ
БЕЗВОЛИЕМ
Активная сбалансированная политика, которая нужна России на Дальнем
Востоке и во всем Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), затруднена из-за
двусмысленности отношений с Японией. В годы "нового мышления" были
посеяны надежды у японского правительства в отношении пересмотра итогов Второй
мировой войны, которые постоянно становятся предметом спекуляций политологов и
темой для газетных борзописцев. Однако более всего в сохранении этой мнимой
темы на повестке дня заинтересованы США, имеющие самые серьезные интересы на
Тихом Океане.
Покровительство надеждам Японии со стороны США лишь внешне способствует
интересам японского государства. На деле же целью США было всемерное ослабление
других держав региона, что и объясняет попеременное сотрудничество то с Россией
против Японии, то с Японией против России, и воспрепятствование потенциальному
партнерству таковых держав. В течение ХХ века, США всегда поддерживали Японию, чтобы
ослабить Россию - СССР, но именно Япония немедленно становилась врагом номер
один, как только Россия в какой-то момент не могла играть роль одного из
важнейших геополитических субъектов на Дальнем Востоке. Архивы демонстрируют,
что центральным пунктом в американском отношении к положению на Дальнем Востоке
всегда был вопрос о том, кто контролирует Транссибирскую магистраль при
катаклизмах и войнах на территории России.
Документы показывают, что так называемая "интервенция США" в
годы революции и гражданской войны на Дальнем Востоке имела цель не допустить
занятия этого региона Японией, а вовсе не уничтожать большевистскую власть,
которая установила прекрасные отношения с "интервентами" и в итоге
проводила уходящие американские корабли оркестром. Геополитические интересы не
изменились и в годы войны. 14 августа 1941 года была объявлена Атлантическая
хартия, исполненная общедемократическими принципами. Национальные интересы
англосаксонских стран требовали вовлечения новых ресурсов, и Советский Союз
приглашался в качестве союзника в борьбе против общего врага. Что происходит за
кулисами?
22 августа 1945 года американский Совет по внешним сношениям проводит
заседание "Вопросы американской политики, касающейся
нацистско-большевистской войны". Перечень вариантов демонстрирует изнанку,
весьма отличную от псевдодемократической риторики официальных деклараций. В
протоколе перечислены противоположные варианты исхода войны и судьбы как
гитлеровской Германии так и "большевистского режима". Роль Японии как
объекта американской политики цинично менялась на 180 градусов при различных
исходах. В случае успехов Германии и нападения Японии на Дальний Восток, США
разбирали вариант собственного вмешательства "путем интервенции". В
случае же гипотетического установления "сотрудничества" между
Германией и "большевистским режимом" Совет всерьез обсуждал, могут ли
США позволить "этому режиму установить контроль над Транссибирской
железной дорогой" и "должна ли Америка подготовить на Дальнем Востоке
противников этого режима (Китай, Япония)..." [1]
Сегодня именно США весьма заинтересованы в поддержании мифа, что
плодотворному партнерству России и Японии препятствует якобы существующая
"территориальная проблема". Ревизия итогов Второй мировой войны
привела бы к полной дестабилизации всего положения на Дальнем Востоке, не к
усилению и эмансипации Японии, а к ее зависимости от США.
Любые территориальные изменения между Россией и Японией вступили бы в
конфликт с одним из важнейших международно-правовых документов ХХ века -
Сан-Францисским договором, которой является юридической основой всего
существующего территориального статус-кво на Дальнем Востоке, статуса Внешней
Монголии, многих островов, независимости Кореи и т.д. Япония оказалась бы в
двусмысленном положении почти со всеми участниками международных отношений на
Тихом океане, чьи границы и размежевания с соседями также определены
Сан-Францисским договором, и целиком бы зависела от покровительства США, чему
те были бы немало довольны, укрепляя там свое военное присутствие.
Подобный прецедент из послевоенной европейской истории более чем
назидателен: речь Государственного секретаря США Джеймса Бирнса в Штутгарте 6
авг. 1946 г., символизировавшая официальный поворот США от военного
сотрудничества, подвергла косвенному сомнению линию Одер-Нейссе и передачу
Силезии Польше, которые как бы "не являлись частью решений Берлинской
конференции, и подлежали дальнейшему урегулированию". США никогда на деле
не собирались увеличивать владения побежденной Германии на Востоке, однако
запрограммировали выгодный Вашингтону четвертьвековой тупиковый период в
политике ФРГ, и полную зависимость от США целой когорты западногерманских
деятелей. ФРГ сумела добиться эмансипации лишь "новой восточной
политикой" В. Брандта, договорами 70-х годов с СССР и восточноевропейскими
странами, подтверждающими послевоенное статус-кво. Так называемое
"возвращение" Курил помимо резкого ослабления стратегических и
экономических позиций России стало бы прецедентом чрезвычайного значения для
территориального статус-кво в Европе, хотя многим кажется, что итоги Второй
мировой войны в Европе так или иначе уже не существуют. Однако, происшедшее в
Европе значительное разрушение ялтинско-потсдамского территориального
статус-кво не было юридическим пересмотром итогов Второй мировой войны, в
результате которой появились новые границы - линия Одер-Нейссе, граница между
Францией и Германией и многое другое, поэтому эти изменения не влекут
автоматически подрыв легитимности оставшихся территориальных реалий.
Иные следствия имели бы удовлетворение претензий на
"возвращение" островов, которое означало бы прямой подрыв принципа
неоспариваемости итогов Второй мировой войны и открыло бы возможность ставить
под сомнение и другие аспекты территориального статус-кво.
Принцип незыблемости итогов Второй мировой войны должен быть положен в
основу нового этапа русско-японских отношений, а термин "возвращение"
в отношении предмета территориальных претензий послевоенного японского
государства навсегда изъят из официального языка российских должностных лиц.
Ибо сам термин является концептуальной ревизией итогов войны, означая косвенное
признание новой Японии в качестве продолжателя личности (континуитет) того
японского государства, которое развязало и проиграло войну.
Профессионалам и государственным деятелям следовало бы знать, что ни
созданные после войны ФРГ и ГДР, ни Япония, ни сегодняшняя объединенная
Германия не являются продолжателями субъектности довоенных государств, не
обладают по отношении к ним континуитетом. Они являются новыми субъектами
международных отношений и международного права. Их правопреемство по отношению
к прежним государствам ограничено решениями держав, обладавших четырехсторонней
ответственностью. Это вытекает из юридического толкования принципа полной и
безоговорочной капитуляции, которая принципиально отличается от простой
капитуляции по своим правовым и политическим и историческим следствиям. Простая
капитуляция означает признание поражения в военных действиях и не затрагивает
международную правосубъектность побежденной державы. Таковое государство, пусть
наголову разбитое, сохраняет свой суверенитет, и само в качестве юридической
стороны ведет переговоры об условиях мира.
Полная и безоговорочная капитуляция означает прекращение существования
субъекта международных отношений, демонтаж прежнего государства как
политического института, потеря им суверенитета и всех властных полномочий,
которые переходят к державам-победительницам, которые сами определяют условия
мира и послевоенного устройства и урегулирования. На месте прежнего государства
возникает новый субъект международного права, который может обладать
правопреемством в том или ином объеме (это решают победители в мирном договоре
или иных юридических документах) по отношению к прежнему. Но это разные
субъекты международного права. Таковыми и стали ФРГ, ГДР и Япония. Новые
государства были созданы на условиях союзников в новых границах, с новыми
конституциями и новыми органами государственной власти. Особенно наглядно это в
случае с Германией, которая получила новое официальное название государства. Не
случайно ни ФРГ, ни ГДР не обладали полным суверенитетом даже через 40 лет. Их
суверенитет с точки зрения международного права имел так называемый производный
характер - производный от полномочий союзников, сохранявших часть полномочий в
виде четырехсторонней ответственности.
Юридический прецедент использования США своих полномочий носителя
четырехсторонней ответственности продемонстрирован в 1973г. во время
арабо-израильской войны, когда правительство ФРГ в официальном заявлении
"избрало роль нейтрального государства" и выступило против отправки с
ее территории американского оружия в Израиль и использования ее портов и
аэродромов. Это вызвало немедленную отповедь со стороны Вашингтона.
Государственный департамент в официальной ноте в резких тонах заявил, что ФРГ
не имеет полного суверенитета, и США, исходя из своих прав, вытекающих из
принципов послевоенного урегулирования и соглашений, заключенных в их рамках,
имеют право без уведомления совершать с территории ФРГ любые действия, которые
сочтут необходимыми.
Отсутствие полного суверенитета и континуитета по отношению к
довоенному рейху было продемонстрировано и в момент объединения Германии. Для
того, чтобы новое государство обладало полным суверенитетом, четыре державы
должны были дать согласие на объединение, формально сложить с себя полномочия.
Концепция японского правительства исходит из непризнания именно этой
основы послевоенного урегулирования. В случае с Японией внешние проявления
утраты суверенитета и прерывания международной правосубъектности менее
наглядны. Япония сохранила прежнего императора. Этот факт используется для
утверждения, что правосубъектность Японии не прерывалась, что сохранение
прежней императорской верховной власти означает континуитет государства. Однако
на деле континуитета не было, а состоялось признание правопреемства
императорской власти. Однако источник сохранения императорской династии - воля
и решение победителей, а не континуитет. Япония могла ожидать любого исхода и
запрашивала союзников по этому вопросу 10 августа 1945 года, и ей был дан
положительный ответ. На это Государственный секретарь США Дж. Бирнс указал В.
Молотову в одной из бесед в ходе I сессии СМИД в Лондоне 22 сентября 1945 года.
Тезис, что Япония не может считать себя связанной ялтинскими
соглашениями, так как не являлась их участником, поэтому не имеет силы. Если
признать право послевоенной Японии оспаривать территориальные решения
победителей, можно ли гарантировать, что не будет подвергнута сомнению и линия
Одер-Нейссе, начертанная не немцами, а державами-победительницами, не
испрашивавшими на это согласия фельдмаршала Кейтеля.
Нынешняя Япония - это послевоенное государство, и урегулирование может
исходить единственно из послевоенной международно-правовой основы, тем более,
что только эта основа имеет юридическую силу. Все исторические договоры
прошлого, на которые ссылаются японские политики, вообще утратили силу, причем
не в 1945 г., а еще в 1904 г. - с началом русско-японской войны, ибо
международное право гласит: состояние войны между государствами прекращает
действие всех и всяческих договоров между ними.
Уже по одному этому весь "исторический" пласт аргументации
японской стороны не имеет отношения к правам сегодняшнего японского
государства, хотя, безусловно, имеет отношение к истории Японии.
Японские дипломаты в последние годы полагают, что получили
неопровержимое доказательство "изначальной" принадлежности ряда
оспариваемых сегодня островов. Речь идет об инструкции адмиралу Путятину, с
которой он отправился на переговоры с Японией в 1853 году. Этот архивный
документ был "любезно" предоставлен Японии из архивов российского МИД
сотрудниками козыревской школы, что во все времена кроме революций и реформ
считалось бы несовместимым со служебной и гражданской этикой дипломата. Этот
документ как центральный материал был немедленно напечатан в пропагандистском
официальном издании Посольства Японии в России. В этой инструкции к переговорам
1854 года Николай I полагал возможным при определенных условиях согласиться на
настояния Японии и признать, что "из островов Курильских южнейший, России
принадлежащий есть остров Уруп "... так, чтобы "от нашей стороны
южная оконечность сего острова была (как и ныне она, в сущности, есть) границей
с Японией ...".
Японская сторона, и, в начале 1990-х годов российские дипломаты (Г.
Кунадзе и др.) трактовали эти слова как доказательства того, что спорные
острова и до 1855 г. не принадлежали России, и что само русское правительство
это знало и якобы вовсе не считало Курилы южнее Урупа российской территорией.
Однако, совершенно очевидно, что эти слова означают лишь то, что русское
правительство исходило из общепризнанности принадлежности к России островов к
северу от Урупа, и отдавало себе отчет в том, что Япония оспаривает
принадлежность островов южнее Урупа.
Граница между Россией и Японией к этому моменту еще не была формально
закреплена в международном двустороннем договоре, что и предстояло сделать. Это
обычные стадии на пути территориального размежевания, через который проходили
все страны в процессе формирования географико-политического облика мира. Иногда
веками и десятилетиями граница соблюдалась, отодвигалась, менялась,
возвращалась, существуя политически, в реальной жизни, а лишь затем получала
договорное оформление. Слова "как и ныне она, в сущности, есть", само
построение фразы как раз говорят о том, что, по мнению Государя, имелось
расхождение между исторически корректной границей в силу принадлежности
островов России, и той линией, которую "в сущности", то есть в
реальных обстоятельствах, на практике, вынужденно приходилось соблюдать, чтобы
избежать острых столкновений с Японией, претендующих на территории. У России не
хватало физических сил (достаточного и способного к самозащите населения,
хозяйственной инфраструктуры и вооруженных постов) на Дальнем Востоке, то есть
не было военно-политических возможностей реально осуществлять свой
территориальный суверенитет над этими островами в условиях постоянного
посягательства на него японцев. Упомянутые русско-японские договоры были
заключены в определенной обстановке и как любые территориальные размежевания
являются отражением определенного соотношения сил и международной обстановки.
Симодский трактат был заключен в тяжелых обстоятельствах в разгар Крымской
войны, когда английские и французские эскадры хозяйничали в Охотском море,
существовала обоснованная тревога по поводу возможной высадки англичан на
Курилах, которые не были формально разграничены в международном договоре. Для
России было безопаснее пойти на такое разграничение, при котором часть островов
была бы под юрисдикцией слабой в военно-морском отношении Японии, и не
подверглась бы оккупации сильнейшей военно-морской державы - Великобритании.
Такая же обстановка сохранялась и во время заключения Санкт-Петербургского
договора 1875 г. об обмене территориями. Важнее было международно-правовым
образом закрепить принадлежность всего Сахалина России и обезопасить его от
военной и беззастенчивой экспансии западноевропейских держав, к которым уже
тогда прибавилась и Германия. После заключения договоров, где были сделаны
уступки Японии, Япония практически никогда не соблюдала эти договоры, нарушая
территориальные воды и высаживаясь на принадлежащих России территориях.
Аппетиты Японии не были удовлетворены, а лишь, как это бывает в истории,
разожжены.
Само по себе упоминание исторических периодов, когда часть территории
какого-либо государства принадлежала другому, также давно сложившемуся
государству, не является юридическим основанием для претензий, кроме случаев,
когда территориальные изменения происходили вне юридических норм своей эпохи и
на протяжении всей истории последовательно не признавались. В ходе формирования
географико-политического облика современного мира немало территорий сегодняшних
государств принадлежали другим и наоборот. (Эльзас, Лотарингия, Корсика,
Норвегия, Польша и т.д.). В результате победы антигитлеровской коалиции над
странами оси - Германией, Японией и Италией не только Курилы были определены
как территория СССР, но Эльзас и Лотарингия стали Францией, хотя в течение
столетия большее время входили в Германию, Силезия стала Польшей, хотя 500 лет
и даже после Первой мировой войны была частью Австрии и Пруссии - знаменитая
граница по Одеру-Нейссе, Додеканезские острова переданы Греции, хотя с Версаля
были итальянскими, а до этого турецкими. Все эти решения увязаны в один пакет и
подвергнутся сомнению, если один из пунктов будет ревизован.
К тому же доказательства российского или нероссийского статуса этих
островов и Сахалина до Симодского трактата 1855 г. или до Санкт-Петербургского
договора 1875 г. вообще не имеют значения для сегодняшних прав обоих
государств. На сами эти договоры можно ссылаться только в качестве исторических
примеров, причем неудачных. Эти договоры потеряли силу в момент нападения
Японии на Россию, на что в свое время, кстати, сама японская сторона указала
графу С.Ю. Витте, который пытался на Портсмутских переговорах в 1905 году
сохранить южный Сахалин, ссылаясь на договор 1875 года. По Портсмутскому миру
Россия уступала победившей Японии и все Курилы, и южный Сахалин, что
рассматривалось всегда русской дипломатией как большое поражение.
Интересно заметить ту роль, которую играли уже тогда быстро
развивавшиеся Североамериканские Штаты в поощрении Японии против России.
Американские миссии и военные, посещавшие Японию, не жалели дипломатических
усилий, чтобы убедить Японию не соглашаться на признание южного Сахалина
российским и постоянно убеждали японскую сторону в мнимых завоевательных планах
России в отношении острова Эдзо (Хоккайдо). Русским дипломатам приходилось
нередко дезавуировать эти демарши, и США приносили официальные извинения за
подобные инсинуации. Вашингтон пытался добиться роли посредника во всех
русско-японских переговорах о разграничении спорных территорий, а сами вопросы
перенести на "арбитраж международных дипломатических совещаний".
Американская печать в 70-х годах XIX в. открыто выражала надежду на то, что в
результате «сотрудничества Соединенных Штатов и Японии» будет достигнуто
"уменьшение владений России в восточной части Азии" (Нью-Йорк Геральд).
Именно США неоднократно подавали Японии мысль купить у России южный Сахалин
подобно тому, как США купили Аляску. [2]
Единственные действующие и юридически обязывающие международно-правовые
документы, которые относятся к теме и должны быть основой нынешнего подхода,
это решения держав в Ялте, Потсдаме и Сан-Францисский мирный договор с Японией,
подписанный в 1951 г. 51 государством во главе с США.
В соответствии с решениями Ялтинской конференции все Курилы и о.
Сахалин возвращались "навечно" Советскому Союзу. Это же подтвердила
Потсдамская декларация США, Великобритании и Китая, к которой позднее
присоединился СССР. В тексте, составленном без непосредственного участия СССР,
говорилось, что "после полной и безоговорочной капитуляции суверенитет
Японии будет ограничен островами Хонсю, Хоккайдо, Кюсю, Сикоку и теми менее
крупными островами, которые мы укажем". Последние слова иллюстрируют
международно-правовые следствия принципа полной и безоговорочной капитуляции,
то есть утрату Японией международной правосубъектности и права обсуждать
условия послевоенного урегулирования. На основании этих документов военная
администрация США в Японии направила директиву N677 от 29 янв. 1946 г. с
указанием, что из под японской юрисдикции исключаются все Курильские острова,
включая Шикотан и Хабомаи.
Что касается мирного договора с Японией, то его судьба связана с
совершенно новым соотношением сил на Дальнем Востоке, и радикальным изменением
геополитической обстановки, которая побудила США пойти на войну в Корее. После
поражения Гоминдана и обретения коммунистическим континентальным Китаем
совершенно новой роли в АТР, для США неизмеримо возросло военно-стратегическое
значение японского плацдарма, которому они ранее при условии главной ставки на
гоминдановский Китай, придавали вспомогательное значение. Командующий
оккупационными войсками США в Японии генерала Макартур о писал о новой
американской концепции 4 мая 1950 г.: "Тихий океан превратился в англо-саксонское
озеро и наша линия обороны проходит через цепь островов, окаймляющих берега
Азии. Эта цепь берет свое начало с Филиппинских островов, продолжается
архипелагом Рюкю, в который входит главный остров Окинава, затем она
поворачивает назад, проходит через Японию, Алеутские острова, Аляску".
СССР не подписал Сан-Фpанцисский мирный договор с Японией, в котором
отсутствовали многие важные для него положения, и который вместо Китая,
отношения с которым в Азии были для СССР чрезвычайно важны, подписало
тайваньское гоминдановское правительство, признанное Западом. В результате в
этом договоре США удалось навязать многие положения, пpотивоpечившие интересам
Советского Союза. Этот договор не содержит указания на то, что pассматpиваемые
теppитоpии передаются СССР. Но это не меняет того непреложного факта, что в
статье 2 этого Договора Япония "отказывается от всех прав, пpавооснований
и претензий на Курильские острова и ту часть острова Сахалин и прилегающих к
нему островов, суверенитет над которыми Япония пpиобpела по Поpтсмутскому
договору от 5-го сентября 1905 г." Под этим Договором и этим его пунктом
стоит подпись США.
Поскольку обойти положения Сан-Фpанцисского договора представляется
невозможным, а их нарушение означало бы подрыв всей территориальной
стабильности в Азии - статус Внешней Монголии, независимость Кореи, и многие
другие проблемы, в середине 50-х годов была изобретена новая аргументация. Она
с согласия США, заинтересованных в сохранении Сан-Фpанцисского договора, но и в
использовании Японии против России, усиленно навязывается международному
сообществу. Теперь острова Шикотан и Хабомаи якобы относятся к системе острова
Хоккайдо, а понятие Курильские острова якобы никогда не охватывало "особую
географическую единицу" - "Южные" Курилы" (с заглавной
буквы как географическое название) - Кунашир и Итуруп. Это безусловно
географическая "новация", даже Британская энциклопедия недвусмысленно
указывает на Кунашир и Итуруп как на "крупнейшие из Курильских
островов". Любой довоенный географический атлас или труд рассматривает
Курилы как единое географическое понятие, поскольку Курилы имеют все признаки
такой классификации.
Мнимость подобных новаций очевидна, как и полная ясность у США и Японии
в отношении того, что в Сан-Францисском договоре Япония отказалась от всех Курильских
островов. Это продемонстрировано в серьезной работе по истории послевоенного
урегулирования отношений с Японией американского автора Дэвида Риза. В этой
книге, которая в японских библиотеках содержится в фондах специального
хранения, имеется приложение - выдержка из справочника военно-морского флота
США, выпущенного в 1943г. на случай военных операций в районе Курил. В
справочнике перечислены все "Курильские острова" с подробным
описанием с точки зрения военного мореплавания. Разумеется, в их числе и те
самые острова, которые теперь с согласия США Япония объявляет не принадлежащими
к Курильской гряде.
В этой работе приводится запись беседы А.Даллеса с Йосидой - тогдашним
министром иностранных дел Японии. Йосида спрашивал, нельзя ли представить дело
так, чтобы ялтинско-потсдамское решение не распространялось на южные острова
Курильской гряды. Даллес дал недвусмысленный ответ, что такое
"кардинальное изменение предшествующих толкований и согласований
потребовало бы многолетних споров, что задержит получение Японией полного
суверенитета на неопределенное время". США, и японская сторона при
ратификации Сан-Францисского договора полностью осознавали, от каких островов
Япония отказывается. [3]
Высокопоставленный японский чиновник Нисимура - директор "Отдела
мирного договора" в министерстве иностранных дел Японии, представляя
условия Сан-Францисского договора в японском парламенте, разъяснял, что
"понятие Курильские острова, фигурирующее в договоре, включает все острова,
как северные, так и южные". В ответ на упреки отдельных депутатов,
Нисимура заявил, что "отказ от суверенитета влечет за собой для Японии и
потерю права высказываться по поводу конечной принадлежности территории."
Пpоизвольно интеpпpетиpуется также и Советско-японская деклаpация от 19
октябpя 1956 года, в котоpой были уpегулиpованы pяд пpоблем из наследия войны,
а также было заявлено о согласии СССР пеpедать Японии остpова Хабомаи и
Шикотан, но только после заключения миpного договоpа. Деклаpация тем и
отличается от договоpа, что является скорее пpотоколом о намеpениях,
принимаемой на основе клаузулы "rebus sic distantibus" - "пока
сохраняются прежние условия" и не обязывает стоpоны неукоснительно
следовать заявленному, тем более по истечении более 30 лет. Н. Хрущев полагал,
что такая перспектива удержит Японию от военно-стратегического партнерства с
США. Уже через несколько лет США и Япония полностью изменили условия -
подписали Договор о военном сотрудничестве, закрепляющем бессрочное пребывание
американских вооруженных сил на японской территории. [4]
В недавно опубликованной книге академика С.Л. Тихвинского, крупнейшего
специалиста по проблемам Японии в советской политике и дипломата высокого
уровня, живого участника острого периода внешнеполитической работы по созданию
необходимого баланса интересов на Дальнем Востоке и мирного урегулирования с
Японией, впервые приоткрыта истинная картина действительной роли США в ходе
советско-японских переговоров 1956 г. США оказывали открытое давление на японскую
политическую элиту и не остановились перед ультиматумом. Когда Сигэмицу в
Лондоне в посольстве США информировал находящегося там Государственного
секретаря США Дж.Ф. Даллеса о ходе переговоров, тот от имени правительства США
заявил, что в случае подписания Японией мирного договора с СССР, в котором
Япония согласится признать Южный Сахалин (даже! -Н.Н.) и Курильские острова
частью территории СССР, США навечно сохранят в своем владении острова Рюкю
(Окинава уже превращен в ключевую американскую базу военную базу). Такое же
заявление Госдепартамент сделал японскому посольству в Вашингтоне, а также
пригласил японского посланника для обсуждения статьи 26 - Сан-Францисского
договора, якобы препятствовавшей Японии самостоятельно договариваться с другими
странами и прежде всего с СССР о мирном урегулировании.
Поскольку по Сан-Францисскому договору Япония "отказалась от всех
прав и правооснований" на Курилы, США нацелили Японию на требование
поставить вопрос о вынесении территориальных притязаний к СССР на рассмотрение
специальной международной конференции, на которую были бы приглашены другие
участники Сан-Францисского договора - то есть вынести территориальные проблемы
"на аpбитpаж международных дипломатических совещаний".
Недвусмысленное изложение позиции США было объявлено в Памятной записке
Государственного департамента США, врученной министру иностранных дел Сигэмицу
и затем распространенной агентством Ассошиэйтед пресс: "…по обдуманному
мнению Соединенных Штатов, Япония не имеет права передавать суверенитет на
территории, от которых она отказалась по мирному договору", а
"Сан-Францисский договор (который не предоставляет прав Советскому Союзу,
поскольку он отказался его подписать), не определил суверенитета над
территориями, от которых отказалась Япония, оставив этот вопрос, как было
заявлено делегатом Соединенных Штатов в Сан-Франциско, на другое международное
разрешение, помимо этого договора". В записке США фактически объявили о
полной ревизии своей позиции по Ялтинскому соглашению, указав, что "рассматривает
так называемое Ялтинское соглашение просто как изложение общих целей тогдашними
главами участвующих держав, а не как окончательное решение этих держав или
какой-либо юридический результат в вопросе о передаче территорий". Далее
было изложено, что по мнению США острова Эторофу и Кунасири (которые являются
частью Хоккайдо) вместе с островами Хабомаи и Шикотан, всегда являлись частью
собственно Японии и … должны быть признаны, как находящиеся под японским
суверенитетом". [5] В СССР на информацию о такой позиции
США и этом меморандуме было наложено табу, и в печати никогда не упоиминалось о
том, что США публично фактически отказались от решений в Ялте и Потсдаме.
Может возникнуть вопрос, правильным ли было решение руководства СССР
избрать солидарность с континентальным Китаем и не участвовать в конференции
Сан-Франциско. Этот вопрос до сих пор не мог быть научно проанализирован из-за
табу на многие реалии и истинные мотивации. Однако избранная стратегия - ставка
на Китай в тогдашнем противоборстве сил на Дальнем Востоке была необходима
вовсе не потому, что Китай был коммунистическим - он-то всегда проводил
прагматическую политику, а для того чтобы закрепить направление политического
импульса динамичного революционного Китая от Советского Союза, как и исключить
возможность США избрать курс на сближение с континентальным, а не тайваньским
правительством. При том, что Япония была под фактической оккупацией США, можно
представить себе геополитическое и военно-стратегическое положение СССР на Тихом
океане при гипотетическом американо-китайском сотрудничестве. Не лишено
оснований размышление Зб. Бжезинского, что корейская война, возможно, была
тщательно продуманным шагом Сталина для того, чтобы сформировать и закрепить на
будущее устойчивое американо-китайское противостояние и отвести китайский
потенциал от себя. "Недоверие Сталина к Китаю, - пишет Бжезинский, -
хорошо подтверждено документально, к тому же доминирующим стремлением США до
корейской войны был поиск некоторого взаимопонимания с новыми правителями
континентального Китая. В любом случае, Сталин должен был весьма положительно
отнестись к возможности стимулировать лобовое столкновение между Америкой и
Китаем и не без оснований. Последующие 20 лет американо-китайской вражды были
чистым выигрышем для Советского Союза". [6]
В конечном итоге в такой обстановке и была подписана Советско-японская
декларация. Япония все же заключила договор о военном сотрудничестве с США, по
которому закpеплено бессpочное пpебывание амеpиканских вооpуженных сил на
японской теppитоpии. Расшиpение японской теppитоpии в pезультате пеpедачи
остpовов pасшиpит и теppитоpию, на котоpой могут появиться войска тpетьей
стоpоны - Соединенных Штатов. При всей недальновидности этого заявления Хрущева,
в нем речь идет не о "возвращении", а о "передаче", то есть
о готовности распорядиться в качестве акта доброй воли своей территорией, что
не создает прецедента ревизии итогов войны.
* * *
Подытоживая события, юридические основания и перипетии последних лет,
можно сделать вывод о несостоятельности заявлений о том, что для нормальных
взаимоотношений якобы совершенно необходим мирный договор. В международном
праве немало случаев, когда послевоенное уpегулиpование обходилось без мирного
договора. Нет и не будет мирного договора с Германией, состояние войны с
которой пpекpащено односторонне Указом Президиума Верховного Совета СССР и
соответствующими юридическими актами союзных держав. Вполне обосновано мнение,
что никакой необходимости в мирном договоре вообще нет.
В отличие от других партнеров Японии, Россия однозначно, вне
зависимости от веса и политики других участников геополитического пасьянса
Дальнего Востока и всего Тихоокеанского региона, заинтересована в мирных
добрососедских отношениях и стабильном, устремленном в будущее партнерстве с
ней. У России нет никакой "доктрины Монро" для Тихого океана и любое
усиление и возрастание международной роли Японии объективно не задевает
интересов России и не вызывает ее ревности, но, наоборот, повышает значение
доброго партнерства с ней. Лучше всего этому может послужить принцип
незыблемости итогов Второй мировой войны, который и должен быть положен в
основу нового этапа русско-японских отношений.
Примечания
1. Архив
Внешней политики РФ. Фонд 0512. Опись 4. N213. папка 25. листы 6, 3.
2. См.
Нарочницкий А.Л. Внешняя политика капиталистических держав на Дальнем
Востоке.М., Госполитиздат, 1960.
3. Rees David. The
Soviet Seizure of the Kuriles. Praeger,
1985, p. 94-95.
4. цит. по
Файнбеpг Э.Я. "Истоpические пpава советского наpода на Куpильские
остpова", МГИМО, Ученые записки, М., 1970. стр. 291.
5.
Тихвинский С.Л. Россия - Япония. Обречены на добрососедство. Воспоминания
дипломата и заметки историка. М., 1996, стр. 104-107.
6. Brzezinski Zb.
How the Cold War Was Played. Foreign Affairs. October, 1972.
Материал взят с - www.narochnitskaia.ru
Найти другие материалы в Интернете>>>
